МАРА, МАРА, МАРЕНА, МАРУХА, МАРАШКА – призрак, видение; дух в облике женщины, появляющийся в доме (реже – вне дома); Смерть. «Ходит як мара» (Смол.); «Мару побачил» (Брян. ); «За печкой мара / Черным-черна» (Тульск. ); «Мара – как человек. Оставят прялку ночью, так мара прядет» (Волог. ); «На ровнице мара сидит, волосы свои расчесывает» (Онеж. ); «А баенщик в байне жывет, водник в воде, а есть еще запечная мара; то тоже в доме жывет, может, за печкой, а может, и еще где» (Онеж.).
Мара – одно из самых таинственных, «смутных» и, по-видимому, древних существ в поверьях русских крестьян.
Мара – дух в облике высокой женщины или, напротив, сгорбленной старухи, но почти всегда с длинными распущенными волосами. На Ярославщине мару представляли красивой девушкой в белом. По поверьям Тульской губернии и Олонецкого края, мара «черна», одета в рвань и даже космата: «Детей раньше бякой да запецельной марой пугали, оденут шубу вверх шерстью и говорят: «Вот бяка или запецельная мара идет»»(Онеж.).
В некоторых местах мару уподобляют кикиморе (см. КИКИМОРА): она незримо обитает в избе, чаще всего за печью, откуда и названия мара запечельная, запечная. В поверьях псковичей марушка, подобно другим духам, проказящим в доме, незаметно похищает вещи. Становясь видимой по ночам, мара допрядает (или рвет, путает) кудель и пряжу, которые оставлены хозяйками без благословения (Волог. , Олон. , Тульск. ).
Крестьяне Калужской губернии верили, что мара шьет и прядет в лунные ночи; но делает это «не к добру». Мара опасна для детей: на Вологодчине, как и в некоторых других районах России, «бабкой Марой», «запечной марой» пугали ребятишек.
Существа, аналогичные маре, духу, являющемуся в доме, есть в поверьях многих народов. Сходны и названия подобных существ, восходящие, по-видимому, к единому корню. Это мара украинцев – «призрак, привидение, злой дух»; мора сербо-хорватов – «домовой»; mura у чехов – «кикимора, кошмар»; mora, zmora поляков – «кошмар».
Древне-северное mara означает «домовой, дух-мучитель» и т. п. [Черепанова, 1983]. По мнению И. М. Снегирева, исландское mara, marra, английское nightmare, чешское morusi значит «кикимора, пастень», мучающий людей во время сна [Снегирев, 1838]. Согласно имеющимся пока материалам, мара русских поверий не столько воплощенный ночной кошмар, сколько воплощенная судьба, «божество-пряха», вещающее перемены в судьбах обитателей дома; а также губительный для детей призрак.
Мара – призрак, привидение, мираж – может появляться не только в доме. Это и «злой дух, присутствующий везде» (Вятск. ); и «злое существо, воплощающее смерть» (Курск. ); (Слово мара означает «туман», «мгла, марево», а в некоторых районах России – «гибель». ) В этой своей ипостаси мара схожа с белой женщиной (девушкой в белом одеянии) – видением в облике высокой женской фигуры в белом. Такое видение может возникнуть повсеместно и предвещает несчастья, воплощает смерть (см. БЕЛАЯ (БАБА, ДЕВКА).
Кроме того, на Ярославщине марой именовали полудницу (красивую девушку в белом, появляющуюся среди зреющих хлебов). В южных и юго-западных районах России Мареной называли и чучело (куклу, дерево, ветку), сжигаемое, разрываемое или потопляемое во время праздника проводов зимы, а также в ночь на Иванов день (7 июля); такое чучело могло, по-видимому, воплощать уходящий отрезок времени – зиму (смерть), весну – или божество, связанное с плодородием, растительностью, соотносимое и с русалкой, ведьмой.
Образ мары в русских поверьях, таким образом, очерчен не вполне определенно и «осколочно» проявляет себя в различных ипостасях. Устойчивыми признаками этого образа остаются его призрачность, влияние на судьбы людей, а также способность мары – «тумана и марева» – появляться только в определенное время; ночью или, напротив, в полдень и в «полдень года» – во время летнего солнцеворота или созревания хлебов, «на переломах» года (смена зимы и весны) и «переломах» человеческой судьбы (жизнь – смерть).
Попытки так или иначе трактовать образ мары предпринимались неоднократно. «Наиболее вероятна связь слов этого гнезда [с корнем мар] с глаголами манить, маять или с образованиями от корня mr (санскрит mrtis, латинское mors, славянское съ-мьрьть) [Черепанова, 1983]. В. В. Иванов и В. М. Топоров полагают, что в образе Мары отразился древний прототип, «связанный со смертью и водой – морем» [Иванов, Топоров, 1974]. «Мара, мора первоначально значило «болото, стоячая вода»... что сопрягается с мотивировкой Мокоши от мок – «сырое, болотистое место». Значит, и та и другая – обитательницы сырых мест» [Мокиенко, 1986].
Ряд исследователей видит в образе мары сложное сочетание «смерти, рождения и плодотворности». Так, О. А. Черепанова считает мару олицетворением судьбы, рока, но подчеркивает и ее традиционную для ряда русских женских мифологических персонажей связь с домашними работами, влагой, плодородием [Черепанова, 19 8 3].
Можно предположить, что мара – это и своеобразная персонификация разных световых состояний мира, универсума в женском облике: она и марево (полдень, полдневный зной), и мрак (ночь, тьма, морок). Некоторым основанием для такого предположения могут служить, в частности, неразрывная связь появления мары с определенным временем суток, а также рассуждения А. Потебни о возможном «противоположном» развитии слов единого корня мар– : «От корня слов мар – жар солнечный, марить, о солнце: жарить, марный, жаркий, происходят и маряный, розовый, багровый («вечер маряный», когда небо покрыто розовыми облаками, «заря маряна» – ясная, красная, Ю. Сиб. ), и марать, собственно чернить... (чешское Muriena, смерть, зима, по отношению черного цвета к смерти, морить)» [Потебня, 1914].
О. А. Фрейденберг в своих трактовках объединяет Мару-универсум и Мару-судьбу, Мару-женщину и Мару-дерево, полагая, что в мифологическом мышлении судьба, доля человека может представлять собой «долю», часть универсума (подобную ему) и быть отдельным существом (двойником, огнем, растением). «То она [доля] Мара, душа, душит во сне; она дерево, душа и человека, и растения. На этом образе заложена вся будущая так называемая майская обрядность. «Май», означающий зелень, сжигается, топится, вешается; он представлен в виде дерева, соломенного чучела, куклы... » [Фрейденберг, 1978].
Образ мары, очевидно, предполагает множественность трактовок: мара – смерть, море, мир, мрак; душа, доля, т. е. и конец, и источник бытия; существо, наделенное универсальной властью, особо влияющее на жизнь и судьбы людей. Думается, что в поверьях XIX-XX вв. все это составляет не столько определенно очерченный образ, сколько комплекс воззрений, обнаруживаемый в основе представлений о целом ряде женских мифологических персонажей (кикимора, удельница, мокуша, белая женщина ит. п. ).
Некоторая расплывчатость представлений о персонажах типа мары может быть связана и с особой, по поверьям, формой проявления высших сил, определяющих судьбу человека. Форма материализации таких сил, видимо, связывается с состоянием морока или марева в облике колеблющейся высокой белой фигуры, как бы проступающей из универсума и персонифицирующей его. «Мара – видение» доминирует в поверьях XIX-XX вв.
«Хотя исторически истоки корня мар- очень глубоки… в языковом сознании XVIII-XX вв. наименование мара в применении к различным персонажам находится в не посредственной связи с широким значением «привидение», «мерещиться», представленном как в глагольных, так и именных образованиях»; мара – «наваждение, призрак, привидение» [Даль, 1881]; «марить» – «отуманивать, одурять», «маркосить» «мерещиться, мелькать, неясно видеться впотьмах» [Черепанова, 1983]. Однако при многозначности и даже всезначности подобных «образов-призраков», мара и сходные с ней существа в русских поверьях XIX-XX вв. более всего проявляются как доля, судьба в женском облике, а также наваждение, Смерть.