Книга Лилит. Хейвац. (фрагменты)

МАГИЧЕСКИЕ ЗАКЛИНАНИЯ И РЕЛЬЕФ БЁРНИ, НАЙДЕННЫЕ ПРИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ РАСКОПКАХ В АРСЛАН ТАШЕ

А. ПЕРВАЯ ПЛИТА ИЗ АРСЛАН ТАША

В 1933 году в Арслан Таше на северо-западе Сирии французский археолог граф ду Меснил ду Буссон обнаружил глиняную плиту, на которой были выбиты некие надписи. На данный момент она находится в Археологическом Музее Алеппо. Согласно Олбрайту⁸⁰ , текст относится к VII - VIII веку до н.э. Надписи представляли собой магические заклинания на ханаанском языке (смеси иврита, арамейского и финикийского), записанном ассирийским квадратным письмом, предназначенные для защиты от крылатой богини, или, согласно другому переводу, против ночных демонов. В верхней части плиты было расположено отверстие. Олбрайт предположил, что за это отверстие плита привешивалась в доме беременной женщины, в качестве защитного амулета, поскольку она была слишком большой для того, чтобы носить её на шее. Помимо надписи, на лицевой стороне плиты был изображены крылатый сфинкс (согласно другой интерпретации: крылатый лев) с человеческой головой, увенчанной острым шлемом. Подо львом была изображена волчица с хвостом скорпиона, которая намеревается проглотить голого младенца. На обратной стороне плиты изображён марширующий бог в ассирийских одеждах с клинком и обоюдоострым топором. На его голове красовалось что-то вроде тюрбана с лилией, значение которого обсуждается до сих пор.

Обнаруженный текст поднимал ряд проблем, связанных с эпиграфической литературой, семитской лингвистикой и этимологией, которые были затронуты мной лишь вскользь. Сложнее всего было сделать правильный перевод надписей, так как из-за недостатка огласовки в семитских оригиналах, приходилось самостоятельно подбирать подходящие гласные, вследствие чего слова могли быть прочитаны по-разному и их смысл мог исказиться. По этой причине не всегда возможно с полной уверенностью сказать, в единственном или во множественном числе употреблено то, или иное слово.

Очевидно, что перевод, выполненный ду Меснилом ду Буссоном, содержит большое количество ошибок. Однако с тех пор были опубликованы несколько более точных переводов. Среди них заслуживает особого внимания перевод Августе Дюпон-Соммера⁸¹ , но его также нельзя считать безупречным, поскольку переводчик обращался с текстом в достаточно вольной манере. Отчасти из-за этого, первые переводы были признаны несостоятельными и отклонёны большинством специалистов.
Позднее были сделаны более качественные и авторитетные переводы. К ним, прежде всего, относится работы Олбрайта⁸²  и Т.Х. Гастера⁸³ . Однако ни в том, ни в другом случае не удалось избежать спекулятивных гипотез. Позднее Гарри Торкзинер ⁸⁴(Тур-Синай) представил очередной перевод, который значительно отличался от всех предыдущих. Однако основным его недостатком было поверхностное рассмотрение историко-религиозного материала. Что касается недавно опубликованного перевода Вольфганга Рёллига⁸⁵ , то он во многом похож на версии Олбрайта и Гастера.

Переводы двух последних во многом совпадают друг с другом, но существенно отличаются от версии Торкзинера. Поэтому, я считаю необходимым процитировать выборочные отрывки из каждого, имеющие непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.

1-ый перевод: Т.Х. Гастер

"Заклинаю! О ты, летающая богиня,
О С-с-м бн П-д-р-с-а,
Са, ты – бог.
И, о, задушившая ягнёнка (душительница овец).
Я иду домой,
Ты не ходи за мной,
Во двор я ступаю,
А ты не ходи.
О ты, кто летает по темной комнате (тёмным комнатам),
Сгинь ты прочь, сейчас же, сейчас же, Лилит!
Воровка, сокрушающая кости."

2-ой перевод: Х.Торкзинер

"Заклинание против демонов Эфата.
Клянусь С-с-м бн П-д-р-с-а.
Поклянись. И скажи
Душительнице: я иду домой,
Ты не ходи за мной,
Во двор я ступаю,
А ты не ходи.
К Эфатским демонам в комнату тёмную, во тьму.
Сгиньте! ужасные, ужас моей ночи.
Вы отмылись в оливковом масле, и он прошёл."

Комментарий:

Сравните эти два перевода, и вы поймёте, с какими трудностями сталкиваются учёные при изучении древних текстов. Тем не менее, в представленных переводах прослеживаются две повествовательные линии, которые представляют для нас особый интерес. Также как вавилонские магические заклинания всегда начинаются со слова "шипту", то есть "заклинаю", в рассматриваемом нами тексте, в качестве вводного слова использовано слово "лахашат" (l-h-s-t ). Первоначально оно тоже означало "шепчу", или что-то в этом роде, так как магические заклинания следовало произносить исключительно шёпотом. Слово L-h-s-t было практически terminus technicus (техническим термином), после которого начиналось само заклинание. Подобные параллели можно обнаружить не только в литературе на иврите, но и в древних письменных источниках на арамейском языке. В Вавилонии слову "шипту" соответствовало понятие "мамашту", которое означало "шептать" или "произносить тихо".

Рассматриваемые переводы отличаются друг от друга тем, что в одном из них присутствует термин "эфата" (согласно другому прочтению: "афта"), а в другом - нет. Трудность заключается в том, что невозможно с полной уверенностью сказать, является ли это слово причастием арамейского языка "летящий", или же это еврейское существительное "темнота". Кроме того, невозможно точно определить, направлено ли это заклинание против одной летящей богини, или же всех вместе взятых ночных демонов. Гастер считает, что термины "эфата" и "афта" предназначались для более точного описания богини. По его мнению, слово "эфата" происходит от еврейского עף, что означает "полёт". Именно поэтому Олбрайт, так же как и сам Гастер⁸⁶ , переводят это слово как "крылатый" или "летящая". Что касается Герберта Доннера и W. Рёллига⁸⁷ , а так же Франка М. Кросса и Р.Д. Салея, то они переводят это слово как "летающая". С другой стороны Х. Торкзиннер полагает, что слово "эфата" происходит от еврейского существительного "эфа", что значит "темнота" или "ночь", и отрицает возможность его происхождения от еврейского עף "оф".

При попытке интерпретации трёх фигур, упомянутых в заклинании, мнения учёных разделились. По мнению Олбрайта, чья точка зрения была поддержана У. Фаутом и другими, боги (или демоны), которые были изображены на плите по очереди призываются в тексте заклинания.

Эта группа учёных считает, что крылатый сфинкс соответствует "летающей богине"; волчица, пожирающая ребёнка, соответствует "душительнице", а С-с-м бн П-д-р-с-а, никто иной как марширующий бог. Однако, ду Меснил ду Буссон и Дюпон-Соммер, не согласны с подобной интерпретацией. Они полагают, что сущность, названная "С-с-м" - это божество, подчинённое богу П-д-р-с-а; в то время как Гастер склонен считать, что "П-д-р-с-а" - это название какого-то места, потому что в тексте "С-с-м" упоминается как сын "П-д-р-с-а".

Кроме того, нет единого мнения о том, для чего были нужны изображения богов. Мне кажется весьма сомнительным, что художники, которые их рисовали, верили в то, что божество при виде своего собственного изображения должно непременно испугаться и улететь. С другой стороны, традиция - перечислять имена богов и демонов была широко распространена по всему ближнему Востоку. Вероятнее всего художники верили, что божество или демон, заметив своё имя или изображение, испугается, что его узнали и "вычислили". Так как картинка и имя - это выражение индивидуальности, считалось, что умение их использовать должно помочь людям избавиться от козней демонов. Что же касается добрых богов, то упоминание их имён в виде надписей приравнивалось к обращению к ним за помощью. Чем больше сходство, тем больше показана сила и мощь доброго божества.

Следующее слово, которое мы попытаемся разобрать, это h-n-q-t , которое может быть прочитано как "ханикута" или "ханикита". Оно является ключом для разгадки всего текста. Первоначально оно употреблялось исключительно для обозначения акта удушения, но поскольку большинство авторов использовало это слово как синоним к Лилит, следуя контексту, правильно переводить его как "душительница". На ассирийском языке слово "hanaqu" означает "душить", "задушить".

Такое же значение этого слова прослеживается в арамейском и эфиопском языках⁸⁸ . Трудность перевода состоит в том, что непонятно, в единственном или множественном числе использовано то или иное слово, особенно если учесть, что с точки зрения грамматики допустимы оба варианта. Олбрайт и Гастер пришли к взаимному согласию относительно того, что слово "i-m-r" в сочетании с "imer", что значит "ягнёнок", следует переводить как "задушившая ягнёнка". Не смотря на то, что термин "imer" применительно к ягнёнку употреблялось крайне редко, такой вариант перевода оправдан в рамках контекста. Такой перевод, а именно "задушившая ягнёнка", имеет много параллелей с цитатами на арабском, представленными ду Меснилом ду Буссоном, в которых женщина-демон по имени Карма Ханук-аль-амаль, упоминается в некоторых арабских мистических текстах как "душительница баранов" Подобное описание можно встретить в одном из угаритских текстов⁸⁹ , где есть упоминание о ilt-h-n-q-t-m, то есть, о богине-душительнице. Дальнейшие параллели прослеживаются в древних рукописях на сирийском языке, опубликованных Германном Голланцзем⁹⁰  В «Codex В» упоминается "мать, которая душит мальчиков", а в «Codex С» "мать, которая душит мальчиков и девочек".

Со времени открытий в Арслан Таше слово "душительница" стало общепризнанным синонимом Лилит. В самых первых вариантах перевода, которые редактировал Мирман и Джеймс А. Монтгомери, слово "душительница" даже не упоминалось, то есть Лилит появлялась в текстах только под своим именем.

Вследствие чего, Гастер попытался разобраться в вопросе о происхождении этого слова. Его заинтересовал тот факт, что в сравнительной истории религии и в мифологических исследованиях присутствует целый ряд параллелей с сирийским понятием "душительница". В частности он приводит в качестве примера колдовские заклинания хеттов, в которых женщина по имени Хатия вызывала женщину-демона Висурианзу. Согласно ему, хеттское слово "висурия" буквально соответствует аккадскому "ханаку" и еврейскому חניקות(ה)  "ханикута", что также означает "душительница". В этом заклинании говорилось, что изображение богини следует отнести к берегу реки или моря и смыть его при помощи чистой воды. Следует отметить, что в текстах Лабарту упомянут похожий магический ритуал, поэтому нельзя отрицать возможную связь между этими двумя изображениями.

Но чаще всего термин "душительница" встречается в арамейских магических текстах⁹¹ , где неоднократно упоминается "ханикута", которая "убивает детей на коленях их матери". Ошибка кроется в том, что Монтгомери путает термины "ханикута" и "аникута", то есть "духов, связывающих шею", что затрудняет понимание текста⁹² .

В греческом магическом тексте, опубликованном Ричардом Рейзенштейном⁹³  упоминается некая ведьма по имени Баскания или Баскосина. Поговаривают, что эта душительница может менять облик, как этакая polymorphe strangalia.

На данный момент термин "душительница" ещё не обсуждался, поэтому рассмотрим следующее интересующее нас слово a-m-r, которое Торкзинер прочитал как "emor", а вовсе не "imer". Возможно, это повелительное наклонение глагола a-m-r, который означает "говори", "скажи" или "прикажи ⁹⁴".

Не меньший интерес вызывает следующая магическая формула:

"Я иду домой,
Ты не ходи за мной,
Во двор я ступаю,
А ты не ходи."

Похоже, что это требование было стереотипной широко распространённой формулой, которую произносили в течение всего заклинания против демонов, которые постоянно норовили пересечь порог дома. Похожий вавилонский текст был опубликован Генри Ф. Луцем:

"Ты не приблизишься к моему телу,
Ты не будешь ходить передо мной,
Ты не будешь следовать за мной.
Где я остановлюсь, ты не остановишься,
Где я сяду, ты не сядешь.
Ты не войдёшь в мой дом,
Ты не наложишь проклятие на мой дом.
Ты не будешь ходить за мной по пятам.
Куда я войду, ты не войдёшь,
Куда я иду, ты не пойдёшь .⁹⁵"

Разногласия среди учёных были вызваны гипотезой о том, что в данном тексте, возможно, упомянута Лилит. Гастер переводит эту строчку следующим образом:

"Сгинь ты прочь, сейчас же, сейчас же, Лилит!"

В то время как по мнению Торкзинера, она звучит как:

"Сгиньте! ужасные, ужас моей ночи."

К сожалению, различные интерпретации неизбежны, так как наш текст содержит только слово "Лили", а не "Лилит". По этой причине Олбрайту, Гастеру и ду Меснил ду Буссону ничего не оставалось, как высказать предположение о том, что виной тому стала ошибка в правописании, так как, по их мнению, в слове "Лили" не хватает последней буквы, а именно "т".

Торкзинер, напротив, полагает, что "лили" или "лели" это производная форма от сокращения "лайал", которое представляет собой альтернативное написание известного нам слова לילה "лайла", т.е. ночь; таким образом, фраза должна заканчиваться словами "моя ночь". Помимо этого, Гастер прочитал слово "p-m" как "p-a-a-m", тогда как, по мнению Торкзинера его следует читать как "p-o-e-m", то есть "ужас".

Различные исследователи данного текста предлагали свой вариант перевода фразы, в которой якобы упоминается Лилит. Например, Дюпон-Соммер перевёл её как:

"Сгинь, сгинь, Лилин⁹⁶ !"

Разделяя мнение большинства исследователей, он соглашается с тем, что в интересующем нас слове отсутствует последняя буква, однако по его мнению, эта буква вовсе не "т", а "н", то есть, в тексте речь идёт о некой "Лилин". Помимо него, эту версию поддерживают и другие учёные. Следует учесть, что "Лилин" - это вовсе не "Лили" во множественном числе, как может показаться на первый взгляд.

Другие авторы переводят эту фразу как: "Шаг за шагом пройди мимо, Лилит", тогда как Кросс и Салей опираются в основном на перевод Торкзинера. Согласно им фраза звучит так: "Сгиньте сейчас же, сейчас же, ночные демоны!". С точки зрения грамматики допустимы оба варианта.

Два последних автора, а также Олбрайт и Гастер, в отличие от Торкзинера, соглашаются с версией о том, что в слове "Лили" не хватает буквы "н". В этом они, также как Сало У. Барон  глубоко заблуждаются считая, что "Лилин" является существительным во множественном числе, образованным от слова "Лилит".

Заметим, что Леви⁹⁸  уже высказывался по этому поводу:

"Lilin est et ne peut etre qu'un pluriel masculin... Le pluriel de lilith serait liliatha... il en resulte, que les Juifs connaissaient a la fois des lilin et une lilith .⁹⁹"

Это абсолютно верно, поскольку "Лилин" никогда не была и не может быть множественной формой слова "Лилит". Однако Леви заблуждается, когда говорит, что евреям была известна только одна Лилит. По-видимому, он пока что не знаком с недавно изданными текстами Монтгомери. В этих магических текстах, а также в различных мандеистических источниках, изданных позднее, Лилит упоминается не только в единственном, но и во множественном числе, то есть "Лилиатас".

Согласно Гастеру, слово m-b-z-t, использованное в рассматриваемом тексте, означает ничто иное как "похитительница", что в рамках контекста означает "похитительница детей". В тексте об этом говориться как бы между строк, и переводчик предпринял попытку передать скрытый смысл. Однако Торкзинер не разделяет подобную интерпретацию и оспаривает её, в то время как Олбрайт и другие с ней вполне согласны.

Термин p-h-z-t (пахазат) обозначается "давилка" или "дробилка". Согласно Гастеру, под этим словом подразумевалась ломка костей. Оно встречается в текстах Лабарту¹⁰⁰ ,  на которых Гастер основывает свои выводы. В отрывке, который он приводит в качестве аргумента, Ламашту сравнивают с "мечом, что разрубает голову". Фосси¹⁰¹  считает, что это выражение относится не только к Ламашту, но и Уттуку - демону, родственному Ламашту, который вызывает у мужчин головную боль.

В этой связи Фриц Прадель¹⁰²  упоминает о демоне, описанном в ряде средневековых текстов, который также вызывает у мужчин головную боль. Кроме того, он приводит в качестве примера похожего демона, который упоминается в Египетском магическом папирусе как "сокрушающий кости".

Что же касается выражения "в тёмной комнате" или "в затенённой комнате", Гастер¹⁰³  считает, что оно использовалось в аккадской речи как наиболее распространённое обозначение для "домовых демонов" (бит ассаку). Так или иначе, темнота в основе всех крылатых богинь и ночных демонов.

Ламашту и Лилит тесно связаны с темнотой и ночью. Ламашту известна как "похитительница дневного света", а Лилит в Шумере считалась "девицей, которая похитила свет". В магических текстах древнего Египта, встречаются заклинания против ведьм, которые похищают детей. Одно из них специально адресовано "тем, кто появляется с наступлением темноты". В одном из арамейских магических текстов то же самое сказано в адрес Лилит, о ней говорится, что она "приходит с наступлением темноты". Более того, в Талмуде¹⁰⁴  есть упоминание о том, что мужчина не должен спать один в своём доме (согласно другому переводу: "в изолированном доме"), если не хочет стать жертвой Лилит. К стати говоря, Гастефи убедительно доказал, что арабское слово "джинни" этимологически связано со словом "темнота".

Торкзинер, в свою очередь, поддержал эту версию и указал на многочисленные лингвистические параллели, со всей своей скорпулёзностью ссылаясь на еврейскую литературу.

Олбрайт и Гастер, напротив, использовали в своём исследовании большое количество материала по сравнительной истории религии и мифологическим исследованиям, которые в свою очередь, не были рассмотрены Торкзинером. У меня не вызывает сомнений точность этих историко-религиозных параллелей, в первую очередь за счёт привлечения специалистов по семитским текстам, таких как Доннер и Роттиг, так как я полностью разделяю их мнение.

Если же крылатая богиня (Эфата или Афта) действительно была родственна Ламашту и идентифицировалась с Лилит, то правыми окажутся Олбрайт и Гастер, поскольку они оба отождествляют "похитительницу детей" и крылатую богиню. В случае с Ламашту, это наиболее заметно в текстах Лабарту¹⁰⁵ :

"Улетай прочь с птицами небесными! (или же "с птицей небесной")".

В тексте сказано, что у неё лапы как у птицы Зу (в Шумере так называли буревестника). Её птичий характер наиболее отчётливо прослеживается в шумерской версии Эпоса о Гильгамеше, изданного Крамером¹⁰⁶ , а так же в Талмуде¹⁰⁷ , где она упоминается как "изворотливая Лилит".

Не смотря на всю спорность и относительность переводов надписей, найденных в Арслан Таше, можно с уверенностью сказать, что мы имеем дело с архаичным магическим текстом, предназначенным для защиты от богини Лилит и ночных демонов. При помощи этих заклинаний богиня не могла переступить порог дома и причинить вред людям, которые в нём живут.

Проведённые исследования, связанные с вышеупомянутыми переводами, позволяют мне сделать вывод о том, что перед нами магический текст, предназначенный для защиты от крылатой богини, которая, вероятно, тесно связана с Лилит. Ключевой предпосылкой для выдвижения данной гипотезы стало слово "душительница", которое использовалось в качестве синонима Лилит в поздней еврейской и нееврейской традиции.

80. W.F. Albright: "An Aramaean Text in Hebrew from the seventh Century- B.C." in BASOR, New Haven, 1939
81. A. Dupont-Sommer: "LTnscription de l'amulette d'Arslan Tash" in RHR, Paris, 1939, Vol. CXX
82. W.F. Albright: foe. at.
83. Т.Н. Gaster: "A Canaanitic Magical Text" in OR, Rome, 1942, Vol. XI
84. H. Torczyner: "A Hebrew Incantation against Night-Demons from Biblical Times" in JHES, Chicago, 1947, Vol. VI
85. W. Rollig: "Die Amulette von Arslan Tash" in Neue Ephemeris fur Semitische Epigraphik. Wiesbaden, 1974
86. Т.Н. Gaster: he. at.
87. H. Donner & W. Rollig: Kanaandische und aramaische Inschriften. Wiesbaden, 1966, p. 44; W. Fauth: "S-s-m bn P-d-r-s-a" in ZDGM, Wiesbaden, 1971, Vol. CXX, p. 229f
88. LVTL, см. h-n-q
89. W. Fauth: he. at, p. 51
90. H. Gollancz: "The Book of Protection being a Collection of Charms" (в данный момент редактируется) MSS. London 1912, p. 68 & 84
91. J.A. Montgomery: ARIT, Philadelphia, 1913, p. 238 (bowl 36) & p. 146. (bowl 7), also p. 154 (bowl 8)
92. H. Torczyner has drawn attention to the correct version
93. R. Reitzenstein: Poimandres. Studien гиг gtiechisch-agyptischen und friihchristlichen Literatur. Leipzig, 1904
94. LVTL, loc. at., cf. a-m-r
95. H.F. Lutz: Selected Summon and Babylonian Texts. Philadelphia, 1919, p. 32; similarly C. Fossey: La Magie assyrknne. Paris, 1902, p. 201
96. A. Dupont-Sommer: he. cit, p. 133
97. S.W. Baron: A Social and Religious History of the Jews. Philadelphia, 1958, Vol. II, p. 19
98. I. Levi: "Lilit et Lilin" in REJ, Paris, 1914, Vol. LXXVIII, p. 20
99. Слово "Лилин" не может быть существительным мужского рода во множественном числе... Множественное число от "Лилит" будет "лилиата"... из этого следует, что евреям была известна только одна "Лилит", а не много "Лилин"". - фр. Прим. пер.
100. D.W. Myhrman: he. cit., p. 155
101. C. Fossey: be. cit., p. 397
102. F. Pradel: Griechische und suditalienische Gebete, Beschworungen und Rezepte des Mittelalters. Giessen, 1907, p. 20
103. Т.Н. Gaster: loc. cit, p. 49
104. ВТ: Traktat Sabbat 151b
105. D.W. Myhrman: foe. cit, p. 155
106. S.N. Kramer: loc. cit, p. 2
107. ВТ: Traktat Erubin 18b